Анку рассказала, как пришла в архитектуру, чему научилась в школе МАРШ и почему якутская архитектура — важное и перспективное направление.

Архитектура всегда была в моей жизни, хотя никто из родных не работал архитектором — все были геологами. С восьми лет я училась в детской школе-студии архитектуры и дизайна и после окончания школы твёрдо хотела стать архитектором, хотя многие говорили мне, что это невостребованная профессия.

После окончания шестилетнего специалитета в Якутске я задумалась о том, что делать дальше: не чувствовала, что готова устроиться в бюро, да и архитектурных бюро тогда практически не было. Я рассказала об этом руководителю дипломного проекта, а он в ответ рассказал мне о МАРШе — тогда школа существовала только два года.

Я подала портфолио со студенческими работами, свёрстанное в PowerPoint, особо ни на что не надеясь, но меня пригласили на собеседование. Через месяц, к моему ужасу, из школы сообщили, что я прошла: было страшно улетать за восемь тысяч километров от дома. МАРШ для меня больше, чем школа архитектуры. В ней у меня сформировалось архитектурное восприятие мира, в моей жизни появились особенные люди. МАРШ помог понять, что архитектура — это в том числе общение через пространство и ощущения от него. И что транслировать свою позицию можно с помощью архитектуры, которую ты делаешь. Эту философию я перенесла в наше бюро NOMADO.

Когда-то в студии Евгения и Кирилла Ассов нужно было написать эссе. И я написала о своём детстве, первой квартире и общежитии: у меня тогда была одна комната с родителями, которую разделял книжный шкаф. Этот был опыт про ощущение кочевничества, когда чувствуешь себя постоянно переезжающим с места на место. Отсюда и родилось название для нашего бюро — NOMADO.

Сейчас наше бюро в основном работает с общественными пространствами: парки, дворы, скверы, набережные. У нас есть разработанные мастер-планы городов и сёл, дизайн-коды. Недавно мы сделали два социальных объекта: детский лагерь и центр помощи семье и детям.

Наш офис находится в Якутске. В бюро два руководителя: я и моя коллега, с которой мы когда-то проводили неформальные выставки и давно мечтали работать вместе. В штате у нас два архитектора, генпланист, главный инженер проектов и делопроизводитель. На аутсорсе мы привлекаем визуализаторов, других архитекторов, редактора.

Развитие архитектуры в Якутии

В Якутии есть архитектурное сообщество. Оно существовало всегда, но в 2019 году появился Центр компетенций, который стал общей площадкой для архитекторов, урбанистов, графических дизайнеров, строителей и заказчиков. Кроме того, у нас есть управление архитектуры и градостроительства при главе Республики Саха. Когда главным архитектором была Ирина Дмитриевна Алексеева, она продвигала архитектурные сообщества, поддерживала молодых архитекторов и держала с нами связь и старалась повысить статус архитектора — и в России, и в Якутии.

Раньше архитектор был какой-то непонятной фигурой: он что-то рисовал, а затем уходил в тень. Но при Ирине Дмитриевне роль архитектора стала действительно значимой. В районах нашей республики главных архитекторов стали наделять большими полномочиями.

Архитектура — это командная работа, которую невозможно сделать без жителей городов и сёл, без муниципальных администраций (ведь именно они чаще всего выступают заказчиками для развития территорий), без подрядчиков, с которыми нужно найти общий язык. Когда я работала в Центре компетенций, я специализировалась на социокультурном вовлечении жителей: обязательной частью наших проектов стали выезды в самые разные города и общение с людьми, которые будут жить в новых пространствах.

Чтобы территория или здание работали, когда архитектор уйдёт, люди должны чувствовать, что эти пространства сделаны так, как они хотели — что их мнение и их желания имеют значение. Мы всегда стараемся найти что-то уникальное для конкретной территории и ценное для людей, которые на ней живут — и обязательно включить это в проект.

И Центр компетенций, и бюро NOMADO много работают с общественными пространствами Якутии. Общественные пространства не могут использоваться 50 или 100 лет без изменений: через 5–10 лет они должны обновляться, прежде всего концептуально, потому что меняются люди и их потребности. Но даже понимая это, мы стремимся искать устойчивые и долговечные решения: работая на Крайнем Севере, нельзя сделать что-то наскоро, что-то временное из плохо обработанного дерева — поменять это потом будет дорого или невозможно. Процесс строительства всегда сложный, а в регионах с суровым климатом, как Якутия, усложняется логистика, а стоимость проектов растёт. Зато любой хорошо реализованный проект — это большая победа и событие для людей.

Якутия — самый большой российский регион с большими ресурсами: например, 90% российских алмазов находятся здесь. При этом из-за экстремального климата (в некоторых городах температура зимой может опускаться до −70°C) и отдалённого положения люди, которые живут и работают в Якутии, часто просто не имеют комфортных мест для прогулок или занятий спортом — но они точно нужны. Мы рады, что сейчас многие архитекторы занимаются тем, чтобы здесь стало комфортнее. Сейчас появляется конкуренция, и это хорошо — она нужна, чтобы повысить качество проектов и чтобы архитекторы профессионально росли и придумывали новые интересные идеи.

Победа в конкурсе NEXT на АрхМоскве

Участвуя в конкурсе, мы просто хотели показать, как мы проектируем, и немного выдохнуть: сделать что-то неполезное, потому что о пользе мы думаем в своей работе каждый день. А ещё — посмотреть на других, узнать, что вообще в России творится, мы же в Якутии далеко.

Чтобы в ходе конкурса рассказать о своих проектах в Якутии и о том, как мы работаем, мы представили своё портфолио в виде дневника архитектора-кочевника. Может быть, именно это зацепило жюри при отборе финалистов.

Конкурс шёл полгода и включал очные встречи в Москве: знакомство финалистов, архитектурный воркшоп и предзащиту проектов в МАРШе. Мы смогли выбраться только на первую встречу, так как довольно тяжело и затратно вылететь из Якутска, а к остальным событиям подключались онлайн. Наши кураторы, Пабло Джонаттан Пухно Бермео и Бахтиёр Мирзакаримов, сделали всё, чтобы нам было комфортно. Вообще благодаря кураторам и участникам было ощущение, что мы участвуем в классной выставке, а не в конкурсе.

В идею инсталляции мы вложили личные мысли и переживания: она рассказывает, как мы видим мир — именно поэтому в нашем объекте появились деревянные стойки, напоминающие сэргэ (это традиционные якутские столбы-коновязи) и полотно, сплетённое из конского волоса — его делали мастерицы в селе Дябыла (по-якутски оно называется Одьулуун), катая волос на бедре: такая традиционная якутская технология.

На презентации проекта я сильно волновалась: нас приехали поддержать архитекторы и другие специалисты из Якутии, и было очень сложно владеть эмоциями. Да и ждать результата было очень волнительно. Не могу передать словами свои ощущения, когда победителем объявили наш проект.

Даже после победы в NEXT и большого внимания к нам, мне бы хотелось, чтобы наше бюро NOMADO оставалось маленьким и скромным, ведь мы находимся в постоянном движении, поиске идей и ощущений места — мы ведь кочевники: кто знает, куда мы потом пойдём.